Круги по воде

Зашел тут как-то разговор о взрослении и взрослости. В частности, прозвучало довольно популярное мнение, что современный человек постыдно инфантилен в сравнении с нашими предками. Раньше-де в шестнадцать полком командовали, а нынешние шестнадцатилетние не всегда способны разобраться с кнопками микроволновки. И при первом приближении с этим мнением можно согласиться. Действительно, если речь идет о странах первого или даже второго мира, то накопленные ресурсы здесь позволяют человеку чуть ли не впервые в истории проживать детство двадцать лет и даже более. А некоторым, вероятно, и вовсе из него не выныривать. Это раньше к шестнадцати-восемнадцати годам человек был готов, в принципе, взять ответственность если не за полк, то хотя бы за семью, а теперь лет до тридцати не может определиться, готов ли он к серьезным отношениям, и лет до сорока - кем хочет стать, когда вырастет (и хорошо, если вообще определится когда-нибудь, а не останется в положении "подающего надежды" вплоть до седин и ходунков). Тому есть множество причин, от экономического устройства, позволяющего теперь не выгонять детей на работу вместе с родителями (напомню, мы про страны первого и второго мира, восьмилетних бангладешских девочек, просиживающих по десять-двенадцать часов в день за швейными машинками, сейчас не учитываем) до чересчур быстро меняющихся условий жизни, требующих, чтобы каждое следующее поколение находило собственную нишу, а не обрабатывало доставшийся от отцов надел дедовским способом. Мы действительно не сталкиваемся теперь так часто, как наши прадеды, со смертью, войнами, стихийными бедствиями, нам достаточно редко приходится обеспечивать свое выживание в прямом смысле этого слова. И с этой точки зрения мы, конечно, можем считаться более беспечными, инфантильными, в меньшей степени знакомыми с реальными точками отсчета.
Но на проблему взрослости/инфантильности можно посмотреть и с другой стороны. ( Collapse )

Тут в какой-то мимопроходящей сетевой дискуссии уцепила чье-то возмущение сценой из вильневской "Дюны" (которая в данном случае повторяет сцену из "Дюны" гербертовской), где юному главному герою, пришельцу на пустынной планете Арракис, бросает вызов на бой несравненно более опытный местный житель из фрименов - эдакого аналога бедуинов или туарегов в этом уголке вселенной. Вот тебе и благородные обычаи благородного племени, возмущался комментатор, спокойно дозволить поединок между юношей, который до того участвовал только в тренировочных боях, да к тому же перенес тяжелый пеший переход в условиях непривычного климата, и взрослым матерым боевиком. Мне показалось, что это вот возмущение занятно иллюстрирует отличия современного понятия равенства и справедливости от, скажем так, более древних и традиционных, которые, собственно, воспроизводит выдуманная народность фрименов в "Дюне". Если комментатор согласно современной этике полагает, что для благородного поединка на равных бойцы должны быть одинаково подготовлены и находиться в одинаковых условиях, то этика племени, проживающего в трудных условиях на грани возможного, предполагает благородство уже в том, что чужаку дозволили вступить в поединок и один на один защищать свою жизнь. А не просто и практично прирезали безо всяких церемоний. Дали право защищаться - считай, уже поставили на одну ступень с собою. Это равенство не возможностей, но равенство статуса, единственно понятное в рамках старинной племенной этики. А что касается неготовности к бою, то в условиях постоянной опасности предполагается, что ты не можешь быть не готов, любой мужчина в таких условиях по умолчанию воин, а вся его жизнь - это подготовка к сражениям. Оказался не готов - ну так кто ж тебе доктор в такой ситуации, сам виноват. Мужчина должен быть сильным, иначе зачем ему быть. При этом, разумеется, никакой человек не может быть сильным всегда, и даже самый суперподготовленный боец может оказаться невнимателен или болен в какой-то момент времени. А то и проще - в любом поединке даже с самой железобетонной расстановкой сил совершенно неожиданную точку может поставить попавшая в глаз бойца соринка или некстати повернувшийся под пяткой камень. Не случайно в европейском Средневековье судебные поединки называли Божьим судом, это название отражало глубинное понимание, что произойти может буквально что угодно, а итог ведом лишь высшим силам. И не случайно, конечно же, те мужчины, которые были не только сильные, но и умные, как только получали такую возможность, тут же всеми силами пытались увести судебную систему от эдакой игры в кости с Господом (или дьяволом). Хоть через систему наемных поединщиков, рискующих за деньги, хоть через систему взимания штрафов, никому ж не охота всю жизнь жить в ожидании того самого более сильного или просто более удачливого самца, который пропоет и обо мне. Но фримены на момент поединка Пола до таких цивилизационных изысков еще не дошли, хотя Стилгар, вон, после сильно закручинился на эту тему, как увидел перспективы подрастающей смены.
...И кстати, все эти размышления "на полях" старой фантастической книжки заставили прикинуть, почему же многим из нас, читателей, все-таки так любезны описания достаточно архаических обычаев и проблем, пусть даже и помещенных в футуристические интерьеры. Почему нам интересно читать про кровную месть и шекспировского размаха страсти в далеком будущем, почему нам нравятся истории звездных путешествий, так нелепо похожие на старинные хроники переселений народов: пусть вместо конных повозок межгалактические корабли, но они движутся сквозь время и пространство точь-в-точь как караваны американских пионеров через прерии или флотилии деревянных фрегатов через земные моря. Понятно уже, что это смешная ретрофантазия, что реальное освоение межзвездных пространств и колонизация будут происходить совсем не так. Но, понимаете, в тучах нанороботов, исследующих Вселенную по заветам Митио Каку, пусть и поражающих воображение, совсем нет того, чего нам так хочется и чего мы ждем от добротного романа, - пути героя. Роману нужен герой, а людям нужен роман, который позволяет пройти, пусть только умозрительно, все полагающиеся архетипические ступени взросления, инициации и становления, а в этом смысле трудно представить себе более выразительное средство инициации, чем поединок с сильным противником, пусть даже на совсем другой планете и в далекой-далекой галактике.

Видела сегодня шпица по кличке Мистер Дарси. С моей позиции, конечно, Мистер Дарси - это сеттер, английский или шотландский. Ну или шотландская овчарка. Но шпиц тоже ничего, зачет.

Один третьестепенный книжный персонаж мечтал проехать на перекладных собаках из Москвы в Петербург, чтобы узнать, где же шаурма превращается в шаверму. Насколько понимаю, этот научный труд еще ждет своего подвижника, но вот 15 сентября блогер и переводчик комиксов Александр Куликов опубликовал в твиттере результаты собственного исследования — с помощью какой считалочки в разных регионах России играют в «Камень, ножницы, бумага».
Больше половины респондентов выбрали версию «Цу-е-фа» — она популярна в западной и восточной частях России. Ещё около 40% указали «Раз-два-три», которая преобладает в географическом центре. Остальные варианты набрали меньше 10% — как правило, это уникальные варианты, используемые в конкретных регионах.

Так, в Мордовии чаще используют вариант «Цу-ли-фа», в Омске — «Ван-чу-вэс», а в восточных Сахалине и на Камчатке — «Эн-бен-цо» и «Чин-гис-хан» соответственно. Итоговые результаты доступны на интерактивной карте.

Собственно карта - https://datawrapper.dwcdn.net/WqYRa/1/

Источник - https://tjournal.ru/internet/438932-cu-e-fa-chi-chi-ko-ili-raz-dva-tri-kak-v-raznyh-regionah-rossii-igrayut-v-kamen-nozhnicy-bumaga

В Переделкине.
Видела щенка тибетского мастифа. Сплошное умиление - плюшевая игрушка размером с нормальную среднюю взрослую собаку. По-моему, в какой-то фэнтезийной книге был котенок размером с ньюфаундленда. Вот это с той же серии.
У нас теперь, как в Дании, многие велосипедисты стали кататься с прицепленными позади тележками. В тележки сажают детей, собак. Пара семей на велах с прицепами уже смахивает на небольшой кочующий табор.
В Мещерском парке парочка городских подростков внимательно разглядывает в ветвях птицу и определяет видовую, тксзть, принадлежность. Парень, отчаявшись: "Это колибри. Точно".

...Осень, солнце, парк, велосипед. Доехала до Стрешнева, там дивно хорошо. Народу мало, зато много золота и тишины. При этом - всюду жизнь. Едешь так по янтарным светящимся дорожкам, а с боков вспархивает всякая пернатая мелочь. Две белки устроили у кормушки настоящий трюковой перформанс, собрали небольшую толпу. Занятно, в нашей роще, местечке хоженом-перехоженом, едва ли кто будет так таращиться на зверьков несколько минут, стоя на одном месте. У нас к ним привыкли.
...Почему-то в прудах куча рыбы. Видела, как мелкие рыбки обгладывали кем-то брошенную краюшку хлеба и аж чавкали. Очень много птиц. Синица меня обругала с ветки, но обругала с надеждой и все продолжала крутиться, пока не высыпала ей семечек в пустую кормушку. Видела поползней. На прудах рыбаки удивительно смешанного гендерного состава - минимум две супружеские пары - у каждого своя удочка, мама с сыном лет десяти. Ну еще одна дама явно скучала и маялась подле увлеченного (увы, поплавком!) кавалера, ее не считаем. Помню, как во время оно в Стамбуле меня удивила бодрая старушка в хиджабе, удившая с Галатского моста наравне с мужиками - российскому взгляду видеть бабушку за "дедушкиным" хобби было непривычно.
Особую благодарность за эту прогулку выражаю "умному" велосипедному насосу от Сяоми - прекрасная штука, компактная и ух какая быстрая, я оценила.



( Collapse )

...Кстати, стоило мне переработать все наши кривобокие дачные яблочки на компоты/шарлотки/запекание в меду, как мне подарили пакет антоновки. Яблочный марафон продолжается, еее... Но пахнет, зараза, умопомрачительно, конечно. Эдемским садом пахнет, чесслово. Ну то есть ежели где есть Эдем, то уж не знаю как насчет прочего райского оллинклюзива, но осень там точно должна быть иногда. И антоновка.

Осознание того, насколько же сместились возрастные рамки всего за пару-тройку поколений, настигает внезапно за чтением фантастической книжки, написанной в 60-е годы прошлого века. Действие происходит в далеком будущем в далекой-далекой галактике, и во второй части автор, описывая героиню, которую мы помним по части первой, считает нужным упомянуть, что "время ее пощадило". Путем примерных прикидок легко вычисляется, что если в первой части героиня была подростком, то во второй ей лет 27. В нынешнем понимании - вообще не тот возраст, когда может идти речь о признаках старения. Однако - "время пощадило". (Да, а Калугиной из "Служебного романа" 36, мы помним.)
И так вот задумываешься, что в какофонии голосов о проблемах с экологией, урбанизацией, топливным кризисом немудрено начать воспринимать как проблему прогресс вообще. Начать тосковать по "золотому веку", когда жили в лесу, молились колесу и питались исключительно собственноручно выращенными натуральными овощами без ГМО и пестицидов (в те годы, когда они были любезны вызреть, не пав жертвой засухи, ранних заморозков и какого-нибудь долгоносика). И забыть о том, что прогресс - это еще и минимум лишнее десятилетие молодости, например. (Да, я в курсе, что помимо физиологических факторов, как-то развитие медицины и уменьшение доли тяжелого физического труда, на расширение рамок молодости влияют факторы социальные - пролонгированное детство, долгий период обучения и поисков себя, относительно поздние роды у женщин - но тем не менее.)

Осень Твери очень к лицу. Редеющая листва дает больше простора перспективе, золотая кайма выгодно обрамляет набережные... Набережные, впрочем, сами по себе замечательные. Я люблю города, где можно много ходить и пешком, а здесь есть где разгуляться - и все время такой простор впереди. Немного, кстати, похоже на Питер, но шире, вольнее. Огромное лазуритовое небо, огромная сине-серая вода под ним, золотое шитье аллей и цветные бусины домов и церквей вдоль. Вообще город оказался очень хорош, я ожидала много худшего, но, как заметил муж, который здесь бывал, Тверь сильно привели в порядок. Иногда этот порядок, впрочем, оборачивается картинами в духе "Стамбул - город контрастов" - это когда с одной стороны улицы у нас аккуратные новенькие таунхаусы с можжевельниками в кадках у ворот и подземными гаражами, а с другой - страшные, как первый день войны, покосившиеся избы, в которых иной раз половина дома уже обрушилась, а во второй еще теплится какая-то человеческая жизнь, и совершенно непонятно, как эта жизнь протягивает зиму, например. Но, надеюсь, у города достанет сил что-то с этим сделать, все же прогресс очевиден, если сравнивать с Тверью десяти-пятнадцатилетней давности. Динамика положительная, на наш заезжий взгляд, динамика радует, а город сам по себе чудо как хорош и хочется для него еще лучшего.
В Тверском путевом дворце, помимо блестящих интерьеров (реконструкция по большей части, но красивое), очень интересная коллекция картин, мы зашли чисто ознакомиться, а застряли больше чем на три часа. Там и работы голландских мастеров, пусть и не из самых именитых, но я вообще очень люблю голландские натюрморты, пейзажи, бытовые сценки - если бы хоббиты вдруг прониклись живописью, ручаюсь, они бы творили что-то подобное. Еще там очень интересная коллекция старинных икон. Я не знаток религиозного искусства, но экземпляры подобраны как-то очень занятно, собрание если не самое обширное, то приятно разнообразное. Есть над чем подумать. И алтарная дверь меня одна поразила - с совершенно живыми барельефами-фигурками апостолов. Очень выразительными. И икона Дмитрия Углицкого, которую муж охарактеризовал как "комикс" - и да, было за что, это целый рассказ в графической форме, подробный и с рукописными пояснениями. И еще там собрание портретов роскошное - только ходить и смотреть на все эти лица давно исчезнувших людей, запечатленные зачастую неизвестными художниками. Столько жизни, труда и усилий - чтобы одно запечатленное мгновение остадось свидетельствовать обо всем, безмолвное, как доисторическая мошка в янтаре. Какие там женские лица потрясающие! А в зале советского искусства внезапная встреча со старой знакомой - картиной Пластова "Первый снег". То и дело видеть картину на репродукциях и совершенно неожиданно столкнуться с ней нос к носу в туристической поездке - это почти как встретить любимого писателя или актера в электричке.
А еще в Твери вкусно кормят, могу даже подсказать, где - в ресторанчике "Восток 24", который снаружи типичная прирыночная чайхона для своего контингента, но внутри тепло, уютно и вкусно. А еще там по умолчанию к заказу подают горячие, только что из печи, узбекские лепешки с соусом, и это надо учитывать при планировании заказа - рассчитывайте, граждане, силы!



( Collapse )